«Курьер. Среда. Бердск» продолжает публиковать воспоминания бердчанина-фронтовика Вячеслава Черноголовкова. Его записи — это уникальный материал по истории страны. По его воспоминаниям можно узнать реальную деревенскую жизнь начала 20 века, подлинные события Великой Отечественной войны, восстановление СССР после военного лихолетия. Мы искренне благодарим Вячеслава Кузьмича за то, что он оставил потомкам целую книгу о своей жизни, в которой, как в капле воды, отражается целая эпоха, судьба не одного поколения советских людей.
Представить к награде
Саша был ростом выше всех нас, уже в своих траншеях примерил на себя трофейный ремень офицера, оказалось, что офицер на две дырки в ремне был толще Саши. Нас с Сашей представили к правительственной награде - ордену Красного знамени. Васю Слепанчука и Ваню Неупокоева - к медали «За отвагу». Награду нам вручили месяца через два. Мне и Саше вручили медаль «За отвагу», а Васе и Ване объявили благодарность от имени командования.
Благодарность получили и все остальные разведчики, и артиллеристы, участвовавшие в операции. Награду нам вручал лично командир полка на своём командном пункте в присутствии всех разведчиков. Во всём полку в то время (по состоянию на август 1942 года) правительственными наградами были награждены 8 человек вместе с нами. На торжественной церемонии всем налили по гранёному стакану водки. Мы были обязаны обмыть награду, опустить медаль вместе с колодкой (а колодки в то время были другой конструкции) в стакан, выпить водку и потом командир полка лично прикрепил их к гимнастёрке.
Кстати сказать, после каждого задания мы выходили в гимнастёрке с голыми локтями, рукава на гимнастёрке полностью стирались, на коже локтей оставались царапины. На ремонт гимнастёрок и брюк нам старшина выдавал изношенные гимнастёрки на заплаты. Гимнастёрки и брюки новые нам выдавали два раза в год, для остальных солдат норма носки формы устанавливалась один раз в год.
Нам потом уже рассказали, что документы, принесённые нами, оказались очень ценными. С помощью них удалось подтвердить данные другой разведки о готовящейся операции против наших войск на определённом месте. Больше информации нам знать было не положено.
Подвел новичок
После кратковременного отдыха организовали подготовку к новой операции (вылазке). Место операции определяли для нас командир батальона с его заместителем по разведке. Нам давали право выбора подхода к намеченному объекту на наше усмотрение. Наблюдение за противником производили так же, как и в первом случае. Рельеф местности на новом участке резко отличался от прежнего. Наш берег речушки был пойменный, ровный, кое-где заросший кустиками. На стороне противника берег был крутой, обросший лесом.
Для лучшего его обзора противник прорубил в лесу просеку, сваленные деревья оставались на месте. Путь движения наметили после обсуждения всех данных. Решили двигаться опять-таки посередине между двумя огневыми точками. На бровке обрыва берега у противника были выкопаны траншеи, соединяющие обе огневые точки. Приблизительно на равных расстояниях от огневых точек противника в ночное время с учётом сумерек и восхода солнца выставляли дополнительно ночной пост. Мы решили днём пробраться в эти траншеи и дождаться в них прибытия постовых с целью взятия «языка».
Группа распределилась так же, как и в первом случае. Абдулла Саляхов с другом и ручным пулемётом остались прикрывать наш путь и предотвратить наше окружение. Для усиления группы выделили ещё одного, третьего человека по фамилии Бабушкин. Он шёл с нами первый раз. Мы с Сашей Стасюком поочерёдно прокладывали путь движения, продвигались в светлое, дневное время. Вся беда состояла в том, что на нашем пути попало несколько деревьев, полностью лежавших на земле.
Большинство деревьев на просеке висело на сломанных ветках, и между ними можно было проползти, а под деревьями, лежащими на земле, приходилось делать подкоп. Перелезать поверху было очень опасно для маскировки движения всей группы. Землю из-под деревьев рыхлили ножами и потом выгребали её руками. Подкопы делались мелкими, лишь бы сумел человек пролезть через него. На пути встретили четыре натяжных мины-ловушки. Обезвредить эти мины проще, чем мину наступного действия. Перережешь проволоку и закрепишь её за какой-нибудь предмет подальше от прохода. Безопасность обеспечивалась в этом случае только на проходе, проделанном нами, в других местах, чуть дальше прохода, она представляла большую опасность, ведь мы не знали, какой конец проволоки (натяжки) присоединён к дереву, а какой к взрывателю мины.
Проволочное заграждение по краю обрыва берега было сооружено из трёх рядов проволочного заграждения и спирали Бруно между ними, т .е.так же, как и в первом случае. Проход в нём мы сделали быстро и всей группой захвата в составе 5 человек пробрались в траншею противника, которая проходила рядом, параллельно проволочному заграждению. В траншее обнаружили в нишах запасы патронов и гранат. Из этих гранат по обе стороны траншеи мы устроили ловушки для противника.
Метрах в 70 от нас была натянута палатка рядом с землянкой. Из этой палатки периодически выходили вооружённые солдаты к огневым точкам, а оттуда возвращались сменщики. К нашей траншее проходила от землянки тропка, вот поэтому мы и решили, что на ночной пост солдаты пойдут по этой тропке, а по траншеям к ним может подбежать помощь со стороны огневых точек. Вот для них мы и установили ловушки из их же гранат, установили растяжки.
В палатке находилось не менее 10 человек, рядом с палаткой и старой землянкой солдаты копали котлован. Мы решили, что, по-видимому, старая землянка или обвалилась сама, или разбита снарядами, и солдаты делают новую землянку, а временно проживают в палатке. Саша был удивительным человеком, мог сутками не спать, весь день наблюдал за противником, а я наоборот, при первой возможности засыпал. Вот и в тот раз, сидя на корточках в траншее рядом с Сашей, уснул, и во сне в полный голос начал с кем-то разговор. Сиюминутно получил от Саши такого тумака, что сон как рукой сняло. Всё прошло незамеченно, по-видимому, я не очень громко разговаривал, и звук моего голоса не дошёл до солдат, копающих котлован.
В траншее находилось 5 человек, из них трое курящих, они не выдержали, разрезали мелко мундштук, свернули козью ножку, сумели от искры кресала зажечь фитиль и прикурить от него. Всё это делали два человека лёжа на дне траншеи. Курильщики посменно затянулись таким табаком раза по два и успокоились. Я в то время не курил совсем и папиросу в зубах ни разу не держал, поэтому и удивлялся нетерпению курильщиков.
Тем временем приближались сумерки. Бабушкину показалось, что его позиция не удобная, находился он метрах 10 от Саляхова, и он ползком решил перебраться на другое место, поближе к Саляхову. В этот момент вспыхнула осветительная ракета и Бабушкин не успел замереть. Пулемётчик из дзота заметил его, открыл огонь, поднял тревогу. От землянки в нашу сторону побежали солдаты. Нам ничего не оставалось делать, кроме как отступать. Проползли под проволоку, и Сашка успел в дырку закинуть куски колючей проволоки, вырезанной нами утром. Саша как предчувствовал, в этот раз надел каску. От прохода мы отползли метров на 15. Финны подбежали к траншеям и сразу же открыли огонь из автоматов, одновременно раздались взрывы гранат – сработала наша ловушка.
До берега нам оставалось проползти метров 20. Василий Слепанчук в одном месте под дерево не полез, для ускорения полез поверх дерева. Пулемётной очередью ему прошило живот. Самостоятельно двигаться не мог, а вскоре вообще потерял сознание. Потащили его волоком на фуфайке Николай Туманов и Степан Белов. Мы остались на месте прикрывать отход раненого. При подходе Николая и Степана с раненым Василием к речке для отвлечения противника Лёша Зайцев незаметно снял с себя фуфайку и отбросил в сторону. На какой-то момент фуфайка приняла на себя весь огонь. С этого момента началась артиллерийская дуэль. Первыми огонь открыли наши миномётчики для подавления огневых точек. Телефон мы в этот раз не брали, условия не позволяли.
На склоне берега грунт был сравнительно сухой и штырь вместо второго провода мог не сработать. Сигнал должен был подать Василий из ракетницы. При ранении ракетница затерялась. Решили для отвлечения огня ещё раз сбросить фуфайки с тем расчётом, чтобы они легли на сучки деревьев. Уловка удалась, мы добрались до берега. К этому времени раненый был уже переправлен на наш берег, его подхватили санитары с носилками. Речку мы прошли под водой на полусогнутых ногах (на корточках). Голову из воды высовывали на короткий промежуток времени, лишь-бы успеть схватить глоток воздуха. Я вышел на свой берег и стал выливать из сапог воду. В этот момент пулемётной очередью из-под второй ноги выбило щебень. Выручил меня Саляхов.
Василия направили в глубокий госпиталь, о дальнейшей его судьбе мы ничего не знаем. Мы, как всегда, делали разбор хода операции и только тут узнали истинную правду обнаружения нас врагом. Саляхов рассказал о передвижке Бабушкина. Бабушкин заплакал, просил у всех прощения, умолял не наказывать его, а, просто-напросто перевести его на прежнее место службы. В дальнейшем к нам в разведку не стали направлять солдат по приказу, нам разрешили выбирать любого солдата из нашего батальона и только с его согласия переводили его в разведку. То есть согласие должно быть обоюдным.
Агитаторы из армии Власова
К этому времени мы уже жили одной дружной семьёй, как братья. Все разногласия решались мирно, без скандалов, обиды друг на друга не держали. Одновременно с боевыми действиями по всей линии фронта шла информационная война. С самолётов сбрасывались листовки с предложением переходить на сторону врага. В каждой листовке указывалось, что эта листовка служит пропуском для перебежчика. Особенно активно работали агитаторы из бывшей армии Власова, полностью перешедшей на сторону немцев.
В нашей армии положение и условия для солдат были очень тяжёлыми. Частые голодовки, нехватка вооружения и боеприпасов, плохие условия жизни. Вот на это и давили провокаторы, предлагая сложить оружие и переходить на сторону немцев, обещая райскую жизнь. Агитация велась через репродукторы с усилителями, установленными в укрытиях.
В один прекрасный, солнечный день утром мы увидели на стороне плакат с портретом Сталина. Плакат был натянут между деревьями, рядом с линией обороны противника. Под плакатом расположен репродуктор с мощным усилителем. Агитация началась с раннего утра. Выступали перебежчики посменно, называли своё место рождения и в первую очередь приглашали земляков. В обычное время такие передачи глушили и уничтожали миномётным огнём. В портрет Сталина никто не осмеливался стрелять из любого вида оружия. Агитировали весь день.
Наше командование решило воспользоваться таким же методом агитации. Так же на видном месте вывесили плакат с портретом Гитлера, установили динамики с усилителями. Результат оказался ожидаемым. В портрет Гитлера так же никто не осмелился стрелять. Немцы и финны очень любили слушать песню «Катюша». Всегда просили: «Русь, заводи Катюшу». В этот момент не услышишь ни одного выстрела, все внимательно слушают.
Продолжение следует
Беда с теми кто не хочет выйти из ограды страданий собственного изготовления.
С уважением --- Шаман