Эпидемиолог из Курска Кирилл Кузнецов безвозмездно лечит жителей Кении. Впервые в Африке он оказался восемь лет назад. С тех пор возвращается туда вновь и вновь, чтобы оказать медицинскую помощь нуждающимся. Сам Кузнецов уже не раз болел тем, от чего лечит других. В "послужном списке" — малярия, брюшной тиф, бруцеллез. Однако подобные издержки профессии его не пугают. Обитателям африканских трущоб курский врач заменяет скорую помощь: от пациентов нет отбоя ни днем ни ночью.
Из Курска в Кению
Как передает РИА Новости, Кириллу Кузнецову 32 года, он работает в небольшом кенийском городе Китале, что на границе с Угандой. "Сейчас я в центре пустыни Туркана, в семи часах езды от Китале. С виду — большая деревня, по местным меркам — город. Стараюсь пару раз в месяц выбираться в отдаленные районы, где люди о врачах вообще не слышали, — рассказывает Кирилл. — Я здесь не один, с товарищем — он с Украины, но давно осел в Африке. Мы не просто лечим людей — еще и обучаем элементарным правилам гигиены. А главная задача — чтобы местные смогли организовать у себя медпункт".
В Африку он приехал в 2012-м, когда окончил мединститут: пригласили поучаствовать в международной гуманитарной программе. "Подал документы в интернатуру. Планировал работать в России, а Африку посещать в отпуск. Но понял, что короткими визитами не отделаюсь. Люди там живут в тотальной нищете, толком нет доступа к бесплатной медицине, все за деньги. Откуда им брать их? Почти 40 процентов населения — в трущобах. Доход в день на всю семью — полтора-три доллара, а прием у врача — от двух до десяти (не считая анализы и лекарства). Качество медпомощи, мягко говоря, оставляет желать лучшего: те, кого здесь называют докторами, — по российским меркам фельдшеры среднего уровня. Люди массово гибнут от болезней, которые в наше время лечатся без особых проблем".
Нынешняя командировка в Африку — десятая по счету. В Кении Кирилл находится с ноября прошлого года. Вместе с ним — супруга и двое маленьких детей. "За все это время официально я работал только в одной ортопедической компании. Директор был не против моих поездок, отпускал на три месяца. В этот раз я хотел задержаться подольше, поэтому уволился. А вообще зарабатывал по-разному: от отделки помещений до детского массажа".
Живут Кузнецовы с другими волонтерами в арендованном доме в двух кварталах от трущоб. Медпомощью команда не ограничилась. Добровольцы уже открыли школу, где учатся около 150 человек из очень бедных семей, а также реабилитационный центр для детей и подростков.
"Музунгу прайс"
Рабочий день Кирилла начинается в девять утра. Пациентов он принимает в медпункте, обустроенном в школе. "Сначала осматриваю детей — кто порезался, кто кашляет. Если подозрение на инфекцию, отправляю на обследование, а потом назначаю лечение". Приходят и родители, а после — "все остальные".
Затем доктор выезжает в реабилитационный центр. "К детям здесь относятся хуже, чем к домашнему скоту. Поэтому так много бездомных. Выживают как могут: подрабатывают или просто воруют. Многие с ранних лет впадают в химическую зависимость. В центре каждый день появляются новые дети, до десяти человек. Побитые, с порезами, с ломкой. Лечу их, потом подключаются соцработники, психологи — стараются вернуть в семьи", — объясняет Кирилл.
Во второй половине дня — обход пациентов по домам. "Обычно делаю перевязки, ставлю капельницы, уколы, зашиваю раны, обрабатываю ожоги. Конечно, бывают экстренные случаи: я ведь тут вместо скорой помощи, могут вызвать в любое время".
Раньше была своя мини-операционная — вместе с волонтерами из других стран арендовали помещение в местной клинике. Там Кирилл проводил неполостные операции. Теперь такой возможности нет. "Когда своими силами не справляюсь, отправляю человека в больницу, сопровождаю его. Сам остаюсь где-то за воротами. Есть здесь такое понятие — "музунгу прайс", то есть "особая цена для белого человека". Если увидят, что пациент идет от "белого", резко завышают цену и добавляют ненужные услуги".
Всего в день Кузнецов осматривает около 50 пациентов. А после семи вечера не выходит из дома без острой необходимости. "Солнце садится. "Белому" в темное время суток передвигаться одному чревато. Обстановка криминогенная. Конечно, если что-то срочное, сажусь на мотоцикл и выезжаю".
В отдаленные районы Кирилл старается наведываться регулярно. Так, жителей пустыни Туркана он навещает с 2013 года. С тех пор, говорит врач, ситуация улучшилась: люди начали разбираться в принципах гигиены. "А это, если учесть, какие у них условия, может спасти жизни".
Малярия, тиф, бруцеллез, насилие
Большая часть кенийцев болеет малярией, туберкулезом, ВИЧ и брюшным тифом. "В Китале — ветхие хижины. По ночам бывает достаточно холодно. Матрасы, а уж тем более кровати, есть далеко не у всех. Спят на каком-то тряпье. Поэтому многие страдают заболеваниями дыхательной системы, — поясняет эпидемиолог. — Что касается малярии и брюшного тифа, из-за отсутствия лекарств люди постоянно на грани жизни и смерти. Стоит сделать укол, как они оживают на глазах".
Кузнецов и сам неоднократно болел тем, от чего лечит. "Только за эту поездку я трижды перенес малярию. А сколько раз за все время, даже не вспомню". Инфекция попадает через укус комара, долгий иммунитет к ней не вырабатывается. Кроме того, Кирилл подхватил однажды брюшной тиф — попробовал угощения местных. Не обошел его и бруцеллез: "С ветконтролем здесь все очень плохо. Больше половины животных заражены. Из мяса безопасно только куриное".
Но инфекциями дело не ограничивается. Помимо прочего, курский врач работает с жертвами домашнего насилия. "В моей практике было несколько случаев, когда мужья пробивали женам головы куском арматуры. Если женщина приходит с этим в полицию, над ней просто смеются. Не лучшее к ним тут отношение".
"Хочешь помочь — рискуй"
Кузнецов говорит, что в последние месяцы резко вырос поток пациентов с жалобами на кашель и боли в легких. Коронавирус добрался и до Кении. Однако на показателях смертности это особо не отразилось. По официальным данным, в стране около двух тысяч заболевших COVID-19.
"И это при населении более 40 миллионов. Я не доверяю такой статистике. Ведь у многих попросту нет возможности обратиться в больницу. Остается только умирать дома. Так что получить реальные цифры сложно".
Так как в Кении ввели комендантский час с семи вечера до пяти утра, выезжать по экстренному вызову у врача сейчас нет возможности. "Часть работы перешла на дистанционный режим — консультирую по телефону, отправляю лекарства больному через родных". Появляться на улице во время комендантского часа чревато: в лучшем случае получишь удар дубинкой от полицейских.
Несмотря на жесткие меры, перемещаться по стране не запретили. "До пустыни доехали без проблем. Если раньше останавливали на каждом КПП и что-то вымогали, то теперь, когда видят "белых", держатся подальше и лишний раз не приближаются. Думают, мы их заразим".
На вопрос, не страшно ли работать с потенциально инфицированными COVID-19, не имея даже элементарных СИЗов, врач отмахивается: "Хочешь помогать людям — не бойся рисковать". А риска здесь хватало и до пандемии.
