Сталин поощрял малый бизнес, утверждают сайты, близкие к КПРФ. Якобы даже первый советский телевизор сделали предприниматели из радиотехнической артели.
А что было на самом деле? «АиФ» расспросил об этом историков и экспертов в области артельной работы.
Колхозы в промышленности
«Водолаздноуглубитель», «Кооппарикмахер», «Ленточильщик», «Трубочист», «Трудокраска», «Штампжесть», «Ленмашпромсоюз», «Леншвейпромсоюз» – заковыристые имена советских артелей и кооперативных объединений сохранил справочник «Весь Ленинград» за 1934 г. Эти названия говорят сами за себя. В 1920–1950-е гг. в СССР не было домов быта, больших швейных и мебельных фабрик, заводов, выпускающих домашнюю и промышленную мелочёвку. В основном всем этим занимались коллективные предприятия.«Элементы предпринимательства в советской кооперации были во время нэпа, – рассказывает исследователь советской промышленности из Санкт-Петербурга Александр Хрисанов. – Артели в то время создавали энтузиасты и те, кого манил запах денег. А новая власть поощряла эти начинания, т. к. они насыщали страну товарами и услугами, давали работу людям, которым было бы непросто устроиться в госорганизации. Были, например, объединения национальных меньшинств: цыганская артель «Нацментруд» в Москве, артель «Трудассириец» в Ленинграде. Формально такие предприятия принадлежали тем, кто на них работал. Первоначальное имущество формировалось в складчину. Если, скажем, артель создавали плотники, каждый приходил со своей пилой и молотком. Если требовалось сложное оборудование, оно приобреталось на банковские кредиты. Заработанные деньги распределялись на общем собрании, потолка заработков не было».
Кооперация предполагала объединение кустарей-одиночек и замену частной собственности коллективной. В курс на социализм это вписывалось. Но когда в 1929 г. началась индустриализация, большевистское государство решило взять кооператоров под контроль. «Все артели обязали вступить в отраслевые союзы, сдавать финансовые отчёты и начислять зарплаты по тарифному справочнику. Большим коллективам было предписано организовать комсомольскую ячейку и парторганизацию, – продолжает Хрисанов. – После этих решений артели фактически превратились в госпредприятия, которые, подобно колхозам, только выглядели кооперативными. Многие закрылись».
Как партия скажет
Но именно на годы первых пятилеток приходятся самые громкие достижения, которые приписываются артелям. Как такое могло быть? А очень просто. Самые успешные кооперативы советская власть стала превращать в госпредприятия и размещать на них ответственные заказы. Так в 1939 г. случилось с ленинградской артелью «Радист». А в 1940 г. образованному на её базе заводу было поручено наладить выпуск телевизоров с электронно-лучевой трубкой, разработанных одним из НИИ. Получается, что коллектив с артельным прошлым действительно был причастен к появлению телевидения. Но все решения принимало государство.«В 1930–1940-е гг. артели остались только там, где партия и правительство им разрешили работать, – говорит Хрисанов. – Были такие сферы, где создавать государственные организации было невыгодно. Например, театры обслуживали артели гардеробщиков. А было и такое, когда государство создавало по артельной модели целые заводы».
В блокадном Ленинграде артель «Примус» выпускала для фронта автоматы Судаева. Но в 1944 г. она тоже была переименована в завод, став окончательно государственной. «Военную продукцию освоили многие производственные артели, – рассказывает старший научный сотрудник Института российской истории РАН Роман Кирсанов. – Одни шили шинели, другие – чехлы для самолётов, третьи, наиболее технически оснащённые, делали боеприпасы. Поскольку вся государственная промышленность была переориентирована на оборону, именно артельщики снабжали фронт и тыл товарами народного потребления. И все они были обязаны выполнять государственные планы».
К началу 1950-х гг. в СССР было 12 660 промысловых артелей, занимавшихся производством и выпускавших 33 тыс. наименований изделий. В них работали 1,84 млн человек. Но сказать, что они действовали на основе предпринимательской инициативы, не получится даже с большой натяжкой. «Государство устанавливало цены на товары артелей и давало им задания – какую продукцию и в каком количестве производить, – говорит Кирсанов. – Так, в январе 1941 г. Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) постановили, что в рознице продукция промкооперации не должна быть дороже государственной больше чем на 10%». А Хрисанов приводит ещё более красноречивый факт: в предвоенное-военное время вышло целых 6 постановлений о ценах на деревянные ложки, которые артельщики вырезали для армии.
«Чёрный нал» по-советски
Вклад промысловой кооперации в снабжение страны и армии в военное лихолетье в 1946 г. высоко оценил Сталин. Но после этого руководители СССР не сказали о ней ни единого доброго слова. Артели критиковали за срыв госзаданий, за низкое качество продукции, за проникновение в руководство людей, которые больше думают о своём кармане, чем о государственных интересах. А сами кооператоры работали в такой обстановке, что крайне сложно было оставаться в рамках закона. «Моя бабушка в конце 1940-х гг. стала бухгалтером одной из швейных артелей, и она много рассказывала, как приходилось выкручиваться, приобретая ткани, нитки и шерсть, – свидетельствует Хрисанов. – Государство выделяло артелям дефицитное сырьё по остаточному принципу. Потому часть материалов, часто ворованных, покупалась за чёрный нал. Наличку артели добывали, продавая неучтённую продукцию на рынках. И время от времени председателей артелей за такой «частный бизнес» сажали».«Кооперативы отдавали государству в виде налогов 60% своей прибыли, а оставшиеся 40% «реинвестировали» в расширение производства, направляли на премирование и улучшение быта, распределяли среди пайщиков. Министр финансов СССР Арсений Зверев считал, что денежный фонд, остающийся в распоряжении артелей, слишком велик, а сами артели по сути уже ничем не отличаются от госпредприятий, – приводит ещё один аргумент критиков «советского предпринимательства» Кирсанов. – В итоге эта точка зрения возобладала. В 1956 г. 2428 самых рентабельных артелей в РСФСР были объединены с государственными заводами и фабриками. А затем, в 1960 г., вышло три правительственных постановления, по которым была ликвидирована вся промысловая кооперация. Все артели, за исключением созданных инвалидами и старателями, стали госпредприятиями».
Золото – Родине
Судьба старательских артелей самая извилистая. Государство дважды, в 1930-е и 1950-е гг., пыталось ограничить их льготы и самостоятельность. И каждый раз отыгрывало принятые решения назад после резкого падения производства золота. «В советское время старатели освобождались от налогов, но работали по 12 часов в сутки, без выходных. Законы о труде для них не действовали, – вспоминает председатель Союза старателей России Виктор Таракановский. – Первые советские артельщики добывали золото вручную, лопатами и тачками. Но содержание металла в тогдашних месторождениях было высоким и результаты тоже. В 1934 г. артели обеспечили 58% общесоюзной добычи».И заработки у старателей были завидными. В сталинские годы они получали за золото боны, на которые могли купить любые товары по минимальной цене. В брежневское время зарабатывали за сезон столько, что хватало на 3-комнатную кооперативную квартиру. До 1947 г. артели вели разведку месторождений и в случае успеха получали от государства огромные премии. Затем это вознаграждение отменили, сами артели прикрепили к государственным приискам. Но и дальше они показывали чудеса производительности, добывая золото в самых глухих местах. А государство давало им за него единую предельную цену что в Узбекистане, что на Чукотке. Нужная себестоимость золота обеспечивалась фантастической интенсивностью труда и отказом от любого соцкультбыта. И это тоже не похоже на предпринимательство, в основе которого свобода выбора заказчиков, подрядчиков, цен. «Артель – это просто особая организация работы», – считает Таракановский.
Товарищ красный комиссар, вам бы лишь бы кого-нибудь раскулачить да национализировать