Погиб за запрещенное ИГИЛ укравший 3-летнего сына из Бердска отец. Мать добивается возвращения ребенка из Афганистана

pixabay.com

ПФР отказывается выплачивать бердчанке пенсию по потере кормильца, требуя предъявить ребенка. Суд уже признал отца, примкнувшего к боевикам, безвестно отсутствующим. Интерпол, по словам адвоката, располагает информацией, где находится мальчик. Он не ходит в школу, но уже умеет стрелять.

В Бердском городском суде 15 февраля началось слушание гражданского дела о признании гражданина безвестно отсутствующим или умершим. С исковым заявлением обратился Пенсионный фонд, с которого жительница Бердска требует выплаты пенсии по потере кормильца в связи со смертью мужа. У нее есть 7-летний сын. Однако именно его ПФР просит признать исчезнувшим, поскольку «предъявить» ребенка мать не может. Он несколько лет находится в другом государстве, куда его отвез отец, украв у матери из Бердска.

Как сообщал «Курьер. Среда. Бердск», после побега за границу с сыном, отец погиб. Ребенок остался в чужой стране на иждивении дальних родственников. Уже 4 года мать бьется за возвращение мальчика, но пока безуспешно. Помочь ей воссоединиться с сыном не могут ни Интерпол, ни ФСБ, ни МИД, ни другие органы и ведомства. Проблема, видимо, заключается в том, что муж сбежал с ребенком в Афганистан, примкнув к запрещенному в России Исламскому государству. Магомет и погиб под черным знаменем ИГИЛ ("Исламское государство Ирака и Ливии" - террористическая организация, запрещенная на территории РФ) в отряде боевиков.

Член Бердской коллегии адвокатов Юрий Миронов, представляющий интересы Майи, возмущен: - Мы выиграли суд по установлению факта безвестного отсутствия отца — мужа моей доверительницы. В связи с этим мы обратились в Пенсионный фонд за получением пенсии по потере кормильца. Но Пенсионный фонд отказывается платить и требует через суд признать ребенка безвестно отсутствующим. Так у нас осуществляется выполнение президентской программы! Ребенок-то жив и здоров!.

По его словам, доказательство того, что мальчик «живой-здоровый», есть от Интерпола. Это хорошо известно и российским компетентным органам. - Она требует, настаивает, чтобы ей вернули сына. Но никто ничего не может сделать. Хотя посольство наше в той стране в курсе, осведомлено об этом факте. И в этой ужасной для матери ситуации Пенсионный фонд позволяет себе упрекать ее в том, что она хочет получить от государства денег. Законно получить, хочу акцентировать на этом внимание. Но Пенсионный фонд отказывается платить ей эти копейки, - прокомментировал «Курьер. Среда. Бердск» Юрий Константинович.

Приняла ислам

Их совместная жизнь начиналась романтично и многообещающе. Майя и Магомет работали вместе, познакомились и начали встречаться. Толчком к отношениям стала операция, которую сделали Майе и после которой Магомет всячески ее поддерживал. И исподволь рассказывал об исламе. Сначала она противилась, слышать про это не хотела. Он и не настаивал — нет, так нет. Но позже Майя сама начала интересоваться, ей понравилось, как муж себя ведет, поняла, что это за религия и насколько она ей близка. И спустя какое-то время она решила принять ислам. После этого поженились по мусульманским законам.

Вскоре родился сын Алик. И ничего не предвещало беды. Но вдруг Майя начала замечать, что поведение мужа изменилось, он стал агрессивным, начал смотреть в телеграме странные программы о радикальном исламизме. - Я ему не раз говорила, что не хотела бы этого слышать в своей квартире, что меня это настораживает и пугает. Но он уверял, что это просто так, что нет ничего страшного. А на самом деле он погружался в радикализм. И если до этого у нас были прекрасные отношения, то со временем он стал резким, жестоким. Мне было реально страшно, - рассказала «Курьер. Среда. Бердск» Майя.

Но вскоре, по ее словам, Магомет снова стал прежним — добрым, внимательным и любящим мужем и отцом. И в 2016 году он предложил семьей совершить тур по святым местам по маршруту Новосибирск-Азербайджан-Иран-Турция-Таджикистан-Новосибирск. Майя отказывалась: после операции мотаться по миру она опасалась, не хотела рисковать здоровьем. Но супруг пообещал, что все будет хорошо, он будет всячески оберегать ее и сына. Насторожилась Майя в иранском Захидане, когда муж сказал, что это Турция.

- Он меня уговорил. Но спустя время я поняла, что он меня опаивал наркотическими средствами, чтобы я согласилась ехать. Когда я потом разговаривала «с органами», я рассказала, что он очень часто давал мне пить воду. Вероятно, туда и добавлял. После последнего раза я вообще вырубилась. А когда очнулась, уже ни его, ни ребенка, ни чемодана не было, - поведала Майя.

Она бросилась на ресепшн в иранской гостинице, где ей сказали, что муж с ребенком уехали на такси. Когда она «подняла шум», приехали представители местных правоохранительных органов. Ее передали иранской службе безопасности, допрашивали через переводчика. В Тегеране она провела полдня в семье бывшего сотрудника органов безопасности, который и посадил ее в самолет до Баку. Через Москву она вернулась домой. И сразу сообщила о произошедшем в ФСБ.

Сын с автоматом

- Когда я прилетела в Новосибирск, Магомет сообщил мне, что у него побег был давно запланирован, что он находится в Афганистане в рядах боевиков ИГ (запрещено в РФ — прим. ред.). Я знала о судьбе сына до 2018 года. Муж периодически присылал мне фото Алика, мы с ним выходили на связь в телеграм. Но в конце апреля 2018 года его убили. Об этом сообщил его тамошний друг, прислал фото убитого и последнюю фотографию сына. Я была в шоке — Алик с автоматом в руках. На этом связь пропала, - со слезами вспоминает Майя.

Сразу по возвращении из Ирана она начала действовать, чтобы вернуть сына. Сменилось уже пять следователей, все говорят одно и то же — работаем, мало информации. Майя утверждает, что информации было предостаточно, и если бы начали поиски оперативно, «по пятам», Алик давно бы вернулся. Теперь мать внимательно следит за событиями в Афганистане, за новостями о возвращении российских детей из-за рубежа. Но привозят только из Ирана, Ирака и Сирии.

- Можно было выйти на след еще в 2016 и 2017 годах, - уверена Майя. - Но упустили время. Несколько раз закрывали дело. Снова открывали. Я верю, что мой мальчик рано или поздно вернется. Ирина Булыгина ведет это дело до совершеннолетия моего сына. Мы с ней будем писать письмо послу России в Афганистане Жданову, чтобы он посодействовал.

Мать в ужасе от условия жизни сына. Он проживает в семье третьей жены погибшего мужа. Их дом находится в горах на Юго-Востоке Афганистана. Мальчик не ходит в школу, но зато уже умеет стрелять. Об этом рассказали сбежавшие оттуда женщины. - Мы сделали запрос в Таджикистан, чтобы расспросили этих женщин, которые видели Алика, общались с ним, хорошо знают семью, где он сейчас живет. Они знают, что он жив и здоров. Ждем, когда придет ответ, - пояснила Майя.

Она написала уже, наверное, сотни писем в различные инстанции — детскому омбудсмену, посольства, МИД, СКР, Кадырову и Путину. Ответило только Министерство иностранных дел РФ: сообщили, что передали информацию в местные органы, что надо набраться терпения и ждать.

Суд признал мужа безвестно отсутствующим (умершим). То есть факт потери кормильца доказан. Теперь Пенсионный фонд требует предъявить ребенка, на которого положены выплаты за погибшего отца. Майя, получающая минимальную зарплату, заявляет, что деньги ей нужны на поиски сына.

О том, что решил Бердский горсуд, - в ближайшее время.

______________________________________________________________

Если вы станете очевидцем чрезвычайного происшествия или чего-то необычного, вы можете делиться с нами новостями! Напомним, делиться новостями вы по-прежнему можете на странице "Курьер. Среда. Бердск" в соцсети "Вконтакте", в рубрике «Сообщи свои новости» на сайте kurer-sreda.ru.

Отправлять сообщения или звонить на номер 8953-878-90-10.