Когда закончится пандемия коронавируса и будет объявлена эндемия: что это значит

Нам нужна глобальная справедливость в отношении вакцин, чтобы мы с меньшей вероятностью увидели варианты, которые удерживают нас на стадии пандемии. 

За последние два года пандемия COVID-19 нарушила практически все аспекты жизни. Теперь некоторые люди готовы отказаться от масок и других мер предосторожности. Утверждается, что COVID в конечном итоге перейдет из пандемии в эндемию, поэтому мы могли бы позволить ему распространиться и раньше стать эндемичным, пишет medicalxpress.com.

Учебное определение эндемичности — это когда болезнь всегда присутствует в данной популяции, но на предсказуемых уровнях, в отличие от волн случаев COVID, которые мы наблюдали во время пандемии. Но как выглядит «эндемик» по COVID-19? И как лучше туда добраться?

Рамнат Суббараман, доцент Медицинской школы Университета Тафтса, предостерегает от простого «заявления о том, что мы закончили».

Чтобы узнать больше об эндемичности, Tufts Now недавно поговорил с Суббараманом, заместителем директора Центра глобального общественного здравоохранения Тафтса и врачом-инфекционистом, специализирующимся на туберкулезе, который считается эндемичным в некоторых частях мира и является ведущим инфекционным заболеванием. причиной смерти во всем мире до появления COVID-19.

Tufts Now: что такое определение эндемичного?

Рамнат Суббараман: Для меня эндемичность COVID-19 означает, что мы достигли стадии, когда мы можем перейти к нормальной жизни и не сталкиваемся с социальными потрясениями.

Меня больше всего беспокоит: эндемичен для кого? Собираемся ли мы основывать эндемичность на некоторых людях с низким индивидуальным риском — на тех, кто вакцинирован с низким уровнем сопутствующих заболеваний? Или мы собираемся установить пороги, при которых подавляющее большинство людей в нашем обществе находятся в безопасности, включая пожилых людей, людей с множественными сопутствующими заболеваниями, людей с ослабленным иммунитетом и цветных сообществ?

По всей стране цветные сообщества были гораздо более уязвимыми и страдали от значительно большего числа смертей. Для них это была почти совсем другая пандемия. К сентябрю 2021 года 1 из 1300 белых людей умер от COVID-19 по сравнению с 1 из 480 чернокожих, 1 из 390 латиноамериканцев и 1 из 240 коренных жителей. Вероятность смерти от COVID-19 у чернокожих и коренных детей в 2,7 и 3,5 раза выше, чем у белых детей.

Останутся ли эти сообщества позади, когда мы будем двигаться к эндемичности? Смысл дебатов заключается в том, что мы должны отказаться от масок и отказаться от тестов наблюдения, зная, что это может быть следствием увеличения передачи. Что непризнано, так это то, что количество смертей будет падать неравномерно, затрагивая одни сообщества больше, чем другие.

Почему некоторые сообщества более уязвимы?

Люди в сообществах с низким доходом и цветных сообществах часто являются основными работниками, которые не могут работать из дома. Дети черных, латиноамериканских, коренных и азиатских семей с гораздо большей вероятностью будут жить в семьях, состоящих из нескольких поколений, поэтому, если они заразятся в школе, они могут заразить старших членов семьи с плохим исходом. При заражении эти чернокожие и латиноамериканцы с меньшей вероятностью получали терапию, предотвращающую плохие исходы, например моноклональные антитела. Более привилегированные люди получили более быстрый доступ к вакцинам. Хотя взрослые чернокожие и латиноамериканцы догоняют оригинальную серию вакцин, дети отстают от первой серии, а взрослые во многих цветных сообществах отстают от бустеров.

Как мы можем добиться эндемичности таким образом, чтобы никого не оставить позади?

Мне неудобно добиваться эндемичности, просто заявляя, что мы закончили. Если мы это сделаем, у некоторых сообществ все будет хорошо, а у некоторых нет.

Способ, которым я хотел бы добиться эндемичности, — это максимально использовать инструменты, которые могут снизить передачу — вакцинацию, маскировку, когда уровень заболеваемости COVID выше, постоянное расширение масштабов тестирования и отслеживание контактов. Инструменты в наших руках, если мы действительно хотим инвестировать в общественное здравоохранение для достижения эндемичности. Например, в то время как многие штаты устанавливают произвольные даты для отмены обязательного ношения в школах, недавние модельные исследования показывают, что нам нужно добиться гораздо более низких показателей заболеваемости COVID-19 в сообществе, чем сейчас, чтобы иметь возможность отказаться от ношения масок без увеличения передачи. среди студентов, сотрудников и семей.

Является ли закрытие школ одним из таких инструментов?

Нет, я не говорю о закрытии школ или общества. То, что сделали Тафтс и другие университеты, — это максимальное использование имеющихся у нас инструментов, таких как маскирование и частое тестирование, чтобы позволить продолжить обучение студентов.

Как мы узнаем, когда всплески и пики COVID позади?

Трудно определить, когда наступит этот момент. За последние два года было несколько моментов, когда мы думали, что достигли этой стадии. Одним из примеров было прошлым летом, когда директор нашего ЦКЗ Рошель Валенски, блестящий врач-инфекционист, широко известная в сообществе инфекционистов, отказалась от ношения масок для привитых людей, а наш президент объявил момент свободы, а этого не произошло. В Индии в то время было огромное количество смертей — самое большое число, которое мы когда-либо видели — из-за появления дельты. У меня было два родственника, которые умерли на той же неделе в Индии, и мне интересно: как мы говорим о снятии масок?

Это показывает, насколько сложно попытаться определить определенный момент. Я бы просто сказал, что мы должны признать, что будущее непредсказуемо. Положительным моментом является то, что у нас есть много эффективных инструментов. При любом движении к нормальной жизни следует признать, что мы добьемся этого, только обеспечив равный доступ к этим инструментам.

Теперь, когда омикрон сокращается, и так много американцев имеют некоторый уровень иммунитета от вакцин и/или инфекции, не находимся ли мы на грани эндемичности?

Это вопрос на триллион долларов. У меня есть два взгляда на это. С одной стороны, любое повышение популяционного иммунитета полезно. По мере того, как люди приобретают более высокий иммунитет, они получают большую защиту от госпитализации и смерти в случае повторного заражения, так что это вселяет в меня некоторый оптимизм в отношении омикрон.

При этом мы ясно видели, как появляются новые варианты, которые могут повторно заразить нас, например, омикрон. Он может быть менее мощным, но когда он заражает гораздо больше людей, он также убивает больше людей. В Массачусетсе пик смертей от омикрон в прошлом месяце был выше, чем пик смертей, который мы наблюдали во время волны прошлой зимой, до того, как вакцины стали широко доступны. Мы не знаем, могут ли будущие варианты иметь какой-то уровень иммунного побега, который вернет нас в исходное положение.

Как мы можем защититься от будущих вариантов?

Нам нужна глобальная справедливость в отношении вакцин, чтобы мы с меньшей вероятностью увидели варианты, которые удерживают нас на стадии пандемии. Прямо сейчас, если вы посмотрите на Информационную панель ООН и ВОЗ о справедливости в отношении вакцин, 2 из 3 человек в странах с высоким уровнем дохода были вакцинированы по сравнению с 1 из 8 человек в странах с низким уровнем дохода. И с дельтой, и с омикроном наше очень медленное развертывание вакцин по всему миру действительно навредило нам и поставило нас в ситуации, когда уровень заражения снова вырос. Меня ошеломляет, что глобальное развертывание вакцины не появляется на первой полосе каждый день.