В интервью РИА Новости лидер партии «Справедливая Россия — За правду» Сергей Миронов заявил, что намерен настаивать на введении смертной казни для террористов и педофилов.
«Мы предлагали за убийство детей — те педофилы, которые насилуют детей и убивают, то есть кончается смертью ребенка, — у нас есть предложение, что террористам и их пособникам, и убийцам детей, (их) действительно нужно приговорить к высшей мере наказания, к расстрелу… Мы настаиваем на этом, и мы будем настаивать.» - Заявил Миронов.
Член партии «Единая Россия» и сенатор Андрей Клишас высказался по поводу предложения СРЗП и заявил, что сначала нужно понять план действий тех, кто инициировал возвращение данной меры наказания и поразмыслил, имеет ли вообще данная инициатива какой-либо план, кроме «громких заявлений».
«Напомню, Председатель КС Зорькин В.Д. считает, что вернуть смертную казнь можно только после принятия новой Конституции России.» - Подчеркнул Андрей Клишас в посте своего телеграм-канала.
Ранее в интервью РИА Новости заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев заявил, что возвращение смертной казни возможно даже без изменений в Конституции, но только в случае, если на то есть крайние обстоятельства. Также Медведев отметил, что к этой мере можно вернуться только через поправки в Основном законе, но сам он никогда не говорил о необходимости возвращения жёсткого вида наказания.
«Это возможно, только если к тому есть максимально весомые основания. Например, если общественная опасность тягчайших преступлений в стране зашкаливает - убийств прежде всего — или в военное время, как это и раньше бывало.» - Подчеркнул Медведев.
Президент Российской Федерации Владимир Путин выразил мнение о том, что не стоит менять Конституцию, чтобы вернуть смертную казнь. Он отметил, что на съезде судей председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин также говорил об этом и подчеркнул, что для возвращения смертной казни необходимо изменить Конституцию. Поэтому Путин подтвердил, что его позиция по этому вопросу не изменилась, когда отвечал на вопрос члена Совета по правам человека Евы Меркачевой.