Пропуска COVID для Англии получили зеленый свет в парламенте в декабре: 369 депутатов проголосовали за и 128 против. Отныне люди, посещающие крупные мероприятия, должны будут предъявлять доказательства вакцинации - две дозы, чтобы стать тремя по прошествии «разумного» промежутка времени - или недавний отрицательный тест на боковой поток. Схемы уже использовались в других частях Великобритании с небольшими отличиями, пишет medicalxpress.com.
Паспорта COVID, впервые введенные в действие в Израиле, состоят из бумажного или цифрового документа, подтверждающего, что вы прошли полную вакцинацию от COVID, вылечились от вируса или недавно дали отрицательный результат. Свидетельства о вакцинации получили широкое распространение по всей Европе, в одних странах они предназначены исключительно для домашнего использования, а в других - как проездные.
Но некоторые критики подвергли сомнению необходимость принудительного применения паспорта на том основании, что, хотя было доказано, что вакцины снижают вероятность серьезного заболевания, они не останавливают полностью распространение болезни. И все большее число комментаторов используют этические аргументы, сравнивая паспорта вакцины с формой государственного принуждения. Мы попросили высказать свое мнение профессора цифрового общества Хелен Кеннеди и исследователя этики Альберто Джубилини.
Альберто Джубилини: Нам никогда в жизни не приходилось сталкиваться с такой пандемией. За последние полтора года мы провели всевозможные большие эксперименты, эффективность некоторых из которых еще предстоит доказать. Первый - это блокировка: огромные затраты не были спрогнозированы или приняты во внимание, даже когда они были введены во второй или третий раз.
Блокировки вполне могут снизить количество инфекций, но если цель состоит в защите общественного здоровья и Национальной службы здравоохранения, мы не должны игнорировать тот факт, что такие ограничения вызывают очень большие расходы на общественное здравоохранение. Вот лишь несколько примеров из этого: воздействие на психическое здоровье молодых людей, пропущенные диагнозы рака и прекращение поставок вакцин в бедные страны .
Точно так же мы не знаем, и трудно предсказать преимущества и недостатки применения паспортов вакцины. В конечном итоге все сводится к оценке рисков. Так как ты это делаешь? Основная проблема заключается в том, что трудно уловить противоречие. Что бы произошло, если бы в такой стране, как Италия , например, не было паспортов вакцины? Возможно, было бы больше инфекций. Но даже если бы это было так, было бы это обязательно плохо, учитывая, что вакцины очень хорошо предотвращают госпитализацию среди наиболее уязвимых и что распространение инфекций среди молодежи может повысить естественный иммунитет ? Все это очень неопределенные вопросы.
Возможно, паспорта вакцины уменьшат количество госпитализаций и, следовательно, уменьшат нагрузку на систему здравоохранения. Но это все еще не решает вопроса о том, являются ли они этически оправданными. Некоторые люди думают, что принудительное применение паспортов вакцины может быть неприемлемым с этической точки зрения, если оно нарушает определенные индивидуальные свободы ради определенных общественных благ.
В паспортах вакцины есть элемент принуждения: некоторые могут чувствовать себя вынужденными пройти вакцинацию, чтобы избежать обременительной альтернативы постоянных медицинских обследований или, что еще хуже, ограничения свободы. Возникает конфликт между телесной автономией - способностью и правом принимать собственные решения относительно того, что происходит с телом - и коллективным уровнем безопасности, необходимым для защиты уязвимых людей и системы здравоохранения. Нам нужно выяснить, как найти баланс между правами личности и общественным благом.
Но этот конфликт касается не только вакцинации. Это применимо ко всем обсуждениям свобод, которые у нас есть в обществе, включая налогообложение, например. Должны ли мы иметь право хранить свои деньги или должны давать что-то государству для общественного блага?
При рассмотрении вопроса о том, чтобы отдать предпочтение свободе некоторых людей выбирать, делать ли им вакцинацию или нет, над свободой других людей быть в безопасности, мы должны спросить, кто будет нести более тяжелое бремя. На мой взгляд, бремя обязательной вакцинации невелико по сравнению с бременем невозможности вести нормальный образ жизни, с которым сталкиваются люди с высоким риском COVID . В конце концов, определенная степень безопасности - это предварительное условие свободы.
Но в то же время люди с высоким риском COVID имеют доступ к вакцинам, которые очень эффективны для предотвращения серьезных заболеваний. Таким образом, можно утверждать, что нет причин ущемлять автономию других членов общества, которые хотели бы отказаться от вакцин, особенно с учетом того, что нынешние вакцины не очень эффективны для остановки передачи, и проблема, вероятно, усугубляется новым вариантом омикрона.
Вы могли бы назвать это конфликтом свобод: между свободой выбора в отношении медицинского вмешательства, такого как вакцинация, и свободой уязвимых людей, которые не могут получить вакцину по медицинским показаниям или для которых вакцина неэффективна, вести нормальную жизнь. Какое нарушение свободы является самым большим бременем, а какое оправдано? Вот что мы должны спросить.
Не следует предполагать, что на этот вопрос будут даны одинаковые ответы для всех групп. Возможно, ограничения свободы оправданы для определенных слоев общества - например, требования к вакцинации или паспорта для тех, кто подвержен высокому риску COVID-19, - но не для других, например, молодых людей и детей, которые находятся в группе низкого риска COVID-19. Особенно, если вакцины не слишком хорошо предотвращают передачу, и поэтому вакцинация всех не принесет пользы общественному здоровью.
Хелен Кеннеди: Но беспокойство по поводу паспортов вакцины связано также с другими сложными вопросами - как может выглядеть паспорт вакцины, будет ли он иметь форму бумажного или цифрового сертификата и какие технологии будут использоваться для реализовать это. Будет ли он использовать противоречивые биометрические технологии распознавания лиц или менее противоречивые бумажки? Все это влияет на обоснованность этих опасений.
Есть также опасения по поводу того, к каким будущим паспортам прививок нас приведут. Обеспокоенность существует отчасти из-за отсутствия ясности относительно того, как долго будут действовать такие меры. Есть опасения по поводу сбора или обмена данными. Кто и как долго получает доступ к данным? Например, в начале пандемии медицинские данные передавались в супермаркеты, чтобы они могли доставлять продукты питания наиболее уязвимым в клиническом отношении людям, но мы были бы обеспокоены, если бы это все еще происходило сейчас.
Что касается хранилища данных NHS COVID, озабоченность вызывает характер контрактов с частными технологическими компаниями, участвующими в создании инфраструктуры. К каким данным они получают доступ, на какой срок и что они могут с ними делать? В июне 2020 года OpenDemocracy координировала кампанию, основанную на широко распространенной обеспокоенности тем, что правительство передает личную медицинскую информацию частным компаниям. Понятно, что там, где нет четкой информации о будущем, есть беспокойство о будущем.
В конечном итоге здесь возникает более широкий вопрос: а именно, совместимы ли системы идентификации с обществом, уважающим права. И это непросто. Многие организации, защищающие конфиденциальность, такие как Big Brother Watch , сказали бы, что эти две вещи несовместимы . Но в ряде стран есть паспорта вакцины, и в Великобритании мы уже некоторое время предоставляем доказательства нашего статуса вакцины - например, для поездок и участия в крупномасштабных мероприятиях. Несмотря на то, что мы не используем ярлык «паспорта вакцины», это фактически то, чем они являются. Лично я не думаю, что страны с паспортами вакцины или с полными системами удостоверений личности имеют худшие гражданские свободы или менее демократичны, чем Великобритания.
ЭГ: Я в целом согласен со всем, что вы сказали - я думаю, что опасения по поводу общества ID немного преувеличены. Это не обязательно означает, что паспорта вакцины разрешены для всего населения. Но если кто-то хочет возразить против них, важно сосредоточиться на том, какие возражения являются хорошими, а какие - нет.
Некоторые страны уже применяют паспорта вакцины в форме школьных предписаний. В США, например, дети не могут ходить в школу, если они не докажут, что им сделаны прививки от определенных болезней. Теперь и США, и другие страны ЕС просто пытаются реализовать это в более широких масштабах. Я приехал из Италии, где, помимо паспортов вакцины, которые там обозначены как «зеленые пропуска», с 1931 года также есть национальные удостоверения личности, и я бы не сказал, что там меньше прав и гражданских свобод, чем в Великобритании. И даже если бы это было так, не следует винить удостоверения личности или паспорта вакцины. Концепция национального удостоверения личности для европейцев вызывает гораздо меньше споров, чем для британцев.
Аргумент, выдвигаемый против паспортов вакцины, часто представляет их как скользкую дорожку. Их отвергают не столько или не только потому, что они неправы сами по себе, сколько потому, что они рассматриваются как первый шаг к чему-то явно неэтичному - некой оруэлловской антиутопии, когда государство контролирует все и не существует такой вещи, как конфиденциальность. Но мы очень далеки от этого.
HK: За исключением того, что подразумевается не только конфиденциальность. Есть проблемы и на уровне общества. Я провел опросы общественного мнения о различных типах сбора данных, в том числе опрос об отношении людей к использованию данных. Выяснилось, что люди обеспокоены несправедливым использованием данных в очень больших количествах.
Так что общественное беспокойство вызывает не столько «я, мои данные и моя конфиденциальность», сколько способы, которыми сбор данных и обмен данными с помощью паспортов вакцины и других мер увеличивает и без того феноменальную мощь частных компаний и правительств. Эти компании уже имеют больший доступ к указанным данным, чем все мы, и используют их для принятия решений, которые влияют на нашу жизнь.
Еще одна коллективная проблема заключается в том, как сбор данных рискует воспроизвести неравенство. Если паспорта вакцины введены в действие в Англии, люди могут подвергнуться дискриминации. Некоторые люди не могут пройти вакцинацию из-за своей возрастной группы или из-за клинической уязвимости. Другие - мигранты без документов, и некоторые врачи не регистрируют их. В странах с низким уровнем доходов до сих пор вакцинировано около 2% людей. В некоторых группах наблюдается нерешительность в отношении вакцинации, и более ранние данные свидетельствуют о том, что в некоторых группах этнических меньшинств, религиозных группах и лицах с низкими доходами это больше.
Часто есть веские причины, по которым некоторые люди из малообеспеченных и этнических меньшинств не доверяют властям, пытающимся убедить их в том, что вакцина им полезна. Изучение связей между недоверием и неравенством поможет нам понять, почему некоторые люди не проходят вакцинацию и, следовательно, могут оказаться в невыгодном положении из-за использования паспортов вакцины.
АГ: Меня действительно беспокоит, как вы упомянули, глобальное неравенство и несправедливость. Путешественники из стран, которые все еще борются за дозу вакцины, могут быть ограничены в свободе передвижения и в этом смысле будут подвергнуты несправедливой дискриминации.
Что касается опасений по поводу государственной дискриминации, я считаю их неуместными. Опять же, это не обязательно означает, что паспорта для всего населения приемлемы, но что нам нужно выявлять хорошие возражения, а не сосредотачиваться на слабых. Можно было бы говорить о дискриминации, если бы среди людей, живущих в стране с паспортной схемой вакцины, некоторым людям было трудно или невозможно получить доступ к вакцине. Это определенно будет формой дискриминации, поскольку они не несут ответственность за невозможность вакцинации.
Но у стран, которые либо внедрили, либо планируют ввести схему паспортов вакцины, этой проблемы нет. В Великобритании вакцины широко доступны для всех, кто имеет право на вакцинацию, а именно для всех старше 12 лет. Сказать, что люди, не соблюдающие закон, который является оправданным, подвергаются дискриминации просто потому, что они страдают от юридических последствий несоблюдения это имеет очень мало смысла. Согласно этой логике, любой закон будет дискриминационным. Закон должен быть необоснованным, чтобы обвинение в дискриминации стало реальной этической проблемой. Но вопрос в том, оправдано ли это.
Что касается групп, которые не хотят получать вакцину по культурным или социальным причинам, я согласен с вами, что могут быть далеко идущие причины, по которым они могут не доверять медицинской системе. Но если паспорт вакцины может быть чем-то, что еще больше усугубляет неравенство или подчеркивает существование неравенства, то он все же не в их истоках. Ответ заключается не в том, чтобы избежать паспорта вакцины, а в том, чтобы устранить основные причины, по которым некоторые люди не проходят вакцинацию. Проблема, которую вы описываете, началась не с вакцин.
Я не понимаю, почему основная структурная проблема должна сама по себе быть причиной против конкретной меры, которая может иметь большую коллективную выгоду, а также выгоду для этих людей, а не быть причиной для решения проблемы.
Если мы действительно придем к выводу, что паспорта вакцины оправданы, по крайней мере, для определенных слоев населения, и нет никакой дискриминации, направленной против конкретной группы, то я не думаю, что имеет значение, будут ли они действовать вечно или навсегда. год. Но, конечно, это большое «если».
HK: Я не согласен с вами в том, что каждый может получить вакцину, если хочет, потому что она доступна для всех. Он предполагает равенство, которого не существует. Может быть, по закону и, возможно, технически они доступны, но, как я уже сказал, некоторые люди не доверяют, а некоторые колеблются.
Неравенство, связанное с бедностью или этнической принадлежностью, которое у одних вызывает недоверие, а у других - нерешительность, подпитывает тех, кто вакцинируется, а кто нет. Жизненный опыт некоторых людей формируется социальным неравенством. Я не думаю, что их можно игнорировать, потому что теоретически вакцина существует для каждого, кто этого хочет.
Я думаю, что опасения по поводу того, к чему все это идет, верны. И это было с самого начала пандемии с любым процессом сбора данных. То, что было введено якобы из-за пандемии, подталкивают к продолжению после пандемии. Думаю, именно такие вещи должны нас беспокоить.
Я всегда отказываюсь делать прогнозы, но будущее - это то, что вызывает беспокойство, не так ли? Защитников конфиденциальности и таких организаций, как Big Brother Watch, беспокоит то, что паспорта вакцины могут привести нас к обществу контрольно-пропускных пунктов или к государству, в большей степени основанному на наблюдении. И даже если бы существовала политика, гарантирующая, что этого не произойдет, это могло измениться в будущем. Меняются политики, меняются обстоятельства.
Интересно то, что, может быть, полтора года назад можно было использовать язык кризиса, чтобы оправдать меры, которые в нормальные времена люди могли бы найти неприемлемыми. Но полтора года спустя это все еще мобилизовано как оправдание для чего-то.
Философ Джорджио Агамбен говорит о состоянии исключения . Его аргумент состоит в том, что если вы всегда описываете ситуацию как состояние исключения, вы можете все время пытаться избежать наказания за убийство.
